Ростом не выходит
В начале нового столетия среднегодовые темпы прироста российского ВВП составляли 7%. Потом, однако, рост экономики России замедлится до 3-4% в год. Для промышленно развитых стран Запада даже такой показатель считается более чем удовлетворительным. Для России же – одной из стран с переходной экономикой – снижение темпов экономического развития может обернуться социальной дестабилизацией, передает DW.
Об этом говорил, выступая на этой неделе в Берлине в рамках “Ходорковских чтений”, Кирилл Рогов из гайдаровского института экономической политики. “При росте в 3,5-4%, – пояснил он, – подавляющая часть населения не ощутит никаких позитивных последствий в силу неравенства распределения доходов”. Такие низкие для России темпы роста, убежден Рогов, будут недостаточны для того, чтобы поддерживать социальную стабильность”.
Сейчас цена одного барреля (159 литров) в Европе превышает 120 долларов, а в конце 90-х годов порой опускалась ниже десяти долларов. Было бы, однако, упрощением, признает Рогов, напрямую связывать экономический рост в России с банальным перераспределением нефтедолларов в “нулевые годы”.
Это была, по его выражению, “сложная система экономики, растущей за счет постоянного увеличения внутреннего спроса и внутреннего потребления”. При среднегодовых темпах роста ВВП в 7% расходы российских домохозяйств увеличивались в год в среднем на 8,3% в начале десятилетия, а в 2004–2007 гг. – уже на 12,8%. Среднегодовой рост оборота розничной торговли составлял в те же периоды более 9% и 14% соответственно.
То есть, повышение доходов и расходов домохозяйств значительно опережало темпы роста промышленности и ВВП, что стимулировало экономику. Но, указывает Рогов, “невозможно бесконечно обеспечивать очень высокие темпы роста доходов, а с ними и внутреннего спроса”.
Всего станет меньше
Прогноз российского экономиста разделяет Гунтер Дойбер – главный аналитик по странам Восточной Европы австрийского Raiffeisen Bank, активно ведущего дела и в России. “В предстоящие годы, – заявил он, – в России всего станет меньше – и роста ВВП, и роста потребления, и особенно роста доходов”. Имеющиеся показатели привели аналитика к выводу о том, что прежний потенциал экономического развития России фактически исчерпан, и поддерживать темпы роста минувших лет будет очень трудно.
Опираясь на официальные российские данные и цифры МВФ, Дойбер наглядно продемонстрировал наличие растущего дефицита в несырьевых секторах экономики России: “Налоговые поступления в таких сферах практически не увеличивались, – отметил он. – Это свидетельствует об отсутствии роста в несырьевой экономике России и о том, что государство становилось структурно все менее эффективным”.
Поясняя свою мысль, эксперт отметил, что в прошлом главной силой российской экономической модели была “суперсолидная” бюджетная политика, вернуться к которой Россия не сможет, по его прогнозу, раньше 2015 года. И это, удивляется Дойбер, при крайне высоких ценах на сырье. Значит, делает он вывод, изъян в самой системе, которая практически сводит на нет дивиденды от сырьевого бума.
“России необходима постоянно растущая цена на нефть, чтобы иметь сбалансированный бюджет и положительное сальдо внешнеторгового баланса”, – подчеркнул аналитик Raiffeisen Bank. По его оценке, лишь приудвоении в ближайшие годы мировых цен на сырье и энергоносители Россия сможет обойтись без смены существующей экономической модели. Но такой скачок цен неизбежно приведет к глобальному кризису и рецессии мировой экономики с весьма плачевными последствиями и для России. Получается замкнутый круг.
Ножницы конкурентоспособности
Положение усугубляет слабая конкурентоспособность российской экономики. С одной стороны, пояснил Кирилл Рогов, в России очень дорогая рабочая сила, высокие зарплаты, поэтому она не может конкурировать с такими странами как Китай или Индия в их нишах. С другой стороны, Россия заметно уступает и странам Западной или Центральной Европы с дорогой рабочей силой, производящим сложные продукты с гораздо большей добавленной стоимостью, но имеющим при этом намного лучшую деловую и институциональную среду. “У нас же, – констатировал Рогов, – есть дорогой труд и плохие институты”.
Оба эксперта озабочены также снижением инвестиционной привлекательности России. Опередив всего за несколько лет все страны с переходной экономикой по доле ВВП на душу населения, то есть, став самой богатой среди них, Россия вместе с тем теперь уступает большинству таких государств по качеству делового климата – индексу doing business. Эту ситуацию Рогов называет “ножницами конкурентоспособности”.
“Россия перестала быть для зарубежных инвесторов беспрекословной историей успеха”, – считает и Гунтер Дойбер. По его оценке, и сам Путин не является для инвесторов бесспорным гарантом стабильного экономического развития. Об этом свидетельствует и тот весьма примечательный сигнал, заявил Дойбер, что ранее всегда пропутинский совет по иностранным инвестициям в России не оценил однозначно позитивно предстоящую “рокировку” в Кремле.
