Насколько реальна “угроза” иранской нефти
Как только отменят международные санкции, Иран немедленно увеличит добычу нефти на 500 тыс. баррелей в сутки, а через семь месяцев выйдет на досанкционный уровень производства. Об этом заявил иранский министр нефти Бижан Намдар Зангане. Между тем, аналитики сомневаются в потенциале Ирана залить рынок своей нефтью в скором времени.
До введения эмбарго на покупку иранского “черного золота”, Иран поставлял на рынок свыше 4 млн баррелей в сутки и был “номером два” в картеле ОПЕК. В выходные Евросоюз и США объявили о начале процедуры снятия санкций с исламской республики.
За те три года, что Иран не имел права официально продавать нефть европейским странам, своему основному покупателю, картина изменилась. Рынок нефти затоварен, цена эталонного для Европы и Ближнего Востока сорта Brent уже год практически без перерыва держатся ниже отметки в 50 долларов за баррель. Картель экспортеров не принимает решение о сокращении добычи, более того, страны, входящие и не входящие в картель, наращивают добычу.
Зангане дал понять, что Иран выйдет на рынок в любом случае, а если ОПЕК хотят понять цены на нефть до 70-80 долларов за баррель, то картелю придется принять коллективное решение о сокращении квот.
Но Тегеран, возможно, завышает свой потенциал.
“Существует немного бахвальства” в планах Тегерана, сказал Фил Флинн, старший рыночный аналитик Price Futures Group, тем не менее, полагая, что Иран в конечном итоге будет основной движущей силой рынка.
Демпинг с большим количеством нефти на мировых рынках будет стимулировать цены к падению. Иран заинтересован предупредить производителей заранее, чтобы они могли смогли договориться о скоординированных шагах, сказал он IBD.
“Иран говорит о большой игре, но одна из причин его агрессивности – заставить ОПЕК и других производителей достичь упорядоченного возвращения иранской нефти на рынок”, – сказал Флинн в интервью.
Другие аналитики считают, что существуют как физические, так и политические препятствия для достижения им целей. Страна сможет увеличить производство лишь на 300 – 400 тыс. баррелей в день к концу 2016 г, а к концу 2017 г. – еще на пару сотен тысяч баррелей в день. То есть, это только половина объемов, о которых говорит Зангане, полагает Джим Крейн, сотрудник института энергетики Бейкера при университете Райса.
Медленное наращивание темпов добычи объясняется устаревшей инфраструктурой и нерешительностью иностранных компаний инвестировать в Иран до прояснения условий сотрудничества.
Крупные нефтяные компании также “могут менее охотно вкладывать средства, если у США вдруг возникнут проблемы с Ираном в области выполнения ядерной сделки в особенности, если в 2017 г. к власти придут республиканцы”, отметил Крейн.
Международные нефтяные гиганты, такие как Exxon Mobil (XOM) уже с нетерпением ждут открытия экономики Ирана. Но другие в энергетическом секторе опасаются последствий выхода дополнительных объемов нефти Ирана на рынок.
На прошлой неделе Пол Кибсгор, генеральный директор нефтесервисной компании Schlumberger (SLB) заявил, что обеспокоен снижением спроса со стороны Китая и, что новые поставки из Ирана после снятия экономических санкций будут оказывать давление на цены в 4 кв.
