Почему же Barclays продает свой ритейл в России
На прошлой неделе в банковском секторе России произошло знаковое событие. Нет, я не про продажу 10% акций ВТБ. Я про уход из российского розничного сектора Barclays, одного из крупнейших банков мира. Я хотел написать об этом сразу после того, как об этом было объявлено, но не хотелось пересказывать просто официальную версию случившегося. История получила продолжение не только в СМИ.
Итак, согласно официальной версии, банк посчитал кредитование делом в России неперспективным. Напомню, он решил развивать ее, купив в 2007 г. филиальную сеть, созданную на базе Экспобанка за $745 млн. Говорят, что теперь потери англичан от продажи составят четверть миллиарда фунтов. Как говорится: хозяин – барин.
Заявление было сделано в прошлый понедельник, а в пятницу Reuters опубликовал комментарий этого решения. Он начинается с утверждения, что государственные банки Сбербанк и ВТБ вот-вот укрепят свою монополию в России, которая хочет создать достаточно мощную банковскую систему, чтобы оградить свою экономику от внешних потрясений типа тех, что вызвали крах Lehman Brothers, который спровоцировал отток капитала, экономический спад и ослабление рубля.
Таке в нем говорится, что Сбербанку и ВТБ отводится ведущая роль в кредитовании, инвестировании и развитии. Приватизация является средством для достижения этой цели, поскольку она ведет к усилению внимания инвесторов и, как надеются в России, к повышению операционной эффективности.
По словам известных банкиров, банкам из частного сектора, в отличие от их государственных конкурентов не обладающим суверенным уровнем инвестиционной надежности, приходится нести более высокие затраты по кредитованию, и у них нет иной альтернативы кроме слияния, если они хотят выжить и преуспеть.
«Давление усиливается, – рассказал Reuters председатель совета директоров среднего по размерам МДМ-Банка Олег Вьюгин, ранее возглавлявший службу по регулированию финансовых рынков. – У Сбербанка затраты на консолидирование долга на 2% меньше, чем у частных банков. Они могут по собственному усмотрению снижать ставки по кредитам».
«С любой принципиальной точки зрения очевидно, что государственные банки не должны расширяться», – говорит старший научный сотрудник вашингтонского Института мировой экономики им. Петерсена (Peterson Institute for International Economics) Андерс Аслунд (Anders Aslund), работавший в постсоветское время советником при российском правительстве.
«Они вытесняют всех, скупая активы, вместо того, чтобы заниматься обычной банковской работой в интересах российских компаний».
Упор России на укрепление своих банков может иметь неприятные последствия, если погоня за трофеями отвлечет их от предоставления кредитов российским заемщикам и от поддержки процесса экономического восстановления.
Центральный банк намерен увеличить требование к банкам о размере минимального капитала почти в три раза до 2015 г. Цель этой меры – принудить российские малые банки в России к слиянию (а таких мелких банков в стране примерно 1000). Но результатов пока мало.
На долю государственных банков в России приходится от 50% до 60% всей банковской системы. И эта доля, как утверждает Екатерина Трофимова из рейтингового агентства Standard & Poor’s, будет только увеличиваться.
«В частном секторе, если не брать во внимание отдельные сделки, тенденция к слияниям и поглощениям не наблюдается», – рассказала она Reuters.
Результат получается следующий. Российский банковский сектор, снизивший долю иностранных заемных средств с 23-25% в докризисный период менее чем до 15% сегодня, стал более крепким и надежным. Но он по-прежнему слабо предоставляет капитал заемщикам.
Затраты на кредитование низки, процентная ставка по ссудам для хороших коммерческих заемщиков и по потребительским кредитам составляет от 10 до 25%. Это ведет к тому, что стоимость кредитов в России очень высока. Это хорошо для банков, но не для заемщиков, особенно если заемщик – малый бизнес.
«Необходимо использовать рыночную дисциплину для создания более конкурентной банковской системы по всей России. Говорить об этом легко, но сделать гораздо труднее», – говорит Роланд Нэш (Roland Nash), старший партнер московской компании Verno Capital.
«Темпы роста в России на протяжении десятилетия составляют 5,5% в год при отсутствии эффективных инструментов кредитования. Представьте себе, что будет, если эту ситуацию исправить».
И теперь еще одно мнение из тусовки иностранных банкиров, работающих в Москве, которое дошло до меня на выходных. Один из них на полном серьезе утверждал, что главным побудительным мотивом заставившим банк свернуть кредитование в России – опасения, что ситуация здесь может пойти по тунисской-алжирско-египетскому сценарию. Собственно, когда Barclays объявил о своем решении на прошлой неделе, именно эта мысль первой пришла мне в голову. Но затем где-то потерялась в глубине сомнений. Значит, она посетила не только меня. Я не склонен считать, что эту была единственная причина. Но она, мне кажется, была не последняя.
PS: спустя полчаса после того, как я опубликовал эту заметку, окрываю “Коммерсант” и вижу статью, в которой говорится, что еще один из крупнейших банков мира, HSBC (тоже английский), задумывается о закрытии розничного бизнеса в России. Тенденция, однако!
На прошлой неделе в банковском секторе России произошло знаковое событие. Нет, я не про продажу 10% акций ВТБ. Я про уход из российского розничного сектора Barclays, одного из крупнейших банков мира. Я хотел написать об этом сразу после того, как об этом было объявлено, но не хотелось пересказывать просто официальную версию случившегося. История получила продолжение не только в СМИ.
Итак, согласно официальной версии представители банка заявили, что посчитали кредитование делом в России делом неперспективным, и решили продать свою филиальную сеть, созданную на базе Экспобанка купленного в 2007 г. за $745 млн. Говорят, что потери от продажи составят четверть миллиарда фунтов. Как говорится: хозяин – барин.
Заявление было сделано в прошлый понедельник, а в пятницу Reuters опубликовал комментарий этого решения. Он начинается с утверждения, что государственные банки Сбербанк и ВТБ вот-вот укрепят свою монополию в России, которая хочет создать достаточно мощную банковскую систему, чтобы оградить свою экономику от внешних потрясений типа тех, что вызвали крах Lehman Brothers, который спровоцировал отток капитала, экономический спад и ослабление рубля.
В нем говорится, что Сбербанку и ВТБ отводится ведущая роль в кредитовании, инвестировании и развитии. Приватизация является средством для достижения этой цели, поскольку она ведет к усилению внимания инвесторов и, как надеются в России, к повышению операционной эффективности.
По словам известных банкиров, банкам из частного сектора, в отличие от их государственных конкурентов не обладающим суверенным уровнем инвестиционной надежности, приходится нести более высокие затраты по кредитованию, и у них нет иной альтернативы кроме слияния, если они хотят выжить и преуспеть.
«Давление усиливается, – рассказал Reuters председатель совета директоров среднего по размерам МДМ-Банка Олег Вьюгин, ранее возглавлявший службу по регулированию финансовых рынков. – У Сбербанка затраты на консолидирование долга на 2% меньше, чем у частных банков. Они могут по собственному усмотрению снижать ставки по кредитам».
Однако серьезные сделки по слиянию и поглощению в российском банковском секторе осуществляют лишь государственные банки, стремящиеся получить кусок побольше в банковском балансе страны, который по-прежнему относительно невелик, составляя 75% ВВП.
Собственно, все верно, против диагноза не попрешь,
«С любой принципиальной точки зрения очевидно, что государственные банки не должны расширяться», – говорит старший научный сотрудник вашингтонского Института мировой экономики им. Петерсена (Peterson Institute for International Economics) Андерс Аслунд (Anders Aslund), работавший в постсоветское время советником при российском правительстве.
«Они вытесняют всех, скупая активы, вместо того, чтобы заниматься обычной банковской работой в интересах российских компаний».
Упор России на укрепление своих банков может иметь неприятные последствия, если погоня за трофеями отвлечет их от предоставления кредитов российским заемщикам и от поддержки процесса экономического восстановления.
Центральный банк намерен увеличить требование к банкам о размере минимального капитала почти в три раза до 2015 г. Цель этой меры – принудить российские малые банки в России к слиянию (а таких мелких банков в стране примерно 1000). Но результатов пока мало.
На долю государственных банков в России приходится от 50% до 60% всей банковской системы. И эта доля, как утверждает Екатерина Трофимова из рейтингового агентства Standard & Poor’s, будет только увеличиваться.
«В частном секторе, если не брать во внимание отдельные сделки, тенденция к слияниям и поглощениям не наблюдается», – рассказала она Reuters.
Результат получается следующий. Российский банковский сектор, снизивший долю иностранных заемных средств с 23-25% в докризисный период менее чем до 15% сегодня, стал более крепким и надежным. Но он по-прежнему слабо предоставляет капитал заемщикам.
Затраты на кредитование низки, процентная ставка по ссудам для хороших коммерческих заемщиков и по потребительским кредитам составляет от 10 до 25%. Это ведет к тому, что стоимость кредитов в России очень высока. Это хорошо для банков, но не для заемщиков, особенно если заемщик – малый бизнес.
«Необходимо использовать рыночную дисциплину для создания более конкурентной банковской системы по всей России. Говорить об этом легко, но сделать гораздо труднее», – говорит Роланд Нэш (Roland Nash), старший партнер московской компании Verno Capital.
«Темпы роста в России на протяжении десятилетия составляют 5,5% в год при отсутствии эффективных инструментов кредитования. Представьте себе, что будет, если эту ситуацию исправить».
И теперь еще одно мнение из тусовки иностранных банкиров, работающих в Москве, которое дошло до меня на выходных. Один из них на полном серьезе утверждал, что главным побудительным мотивом заставившим банк свернуть кредитование в России – опасения, что ситуация здесь может пойти по туниской-алжирско-египетскому сценарию. Собственно, когда Barclays объявил о своем решении на прошлой неделе, именно эта мысль первой пришла мне в голову. Но затем где-то потерялась в глубине сомнений. Значит, она посетила не только меня. Я не склонен считать, что эту была единственная причина. Но она, мне кажется, была не последняя.
Комментарии
Комментировать
Вы должны войти для того, чтобы оставить комментарий.